Ныне Дева родила Еммануила в городе Вифлееме. Родился Тот, Кто исполнил пророчество Исаии (Ис. 7, 14)... Что воспевал пророк Давид как будущее, то настоящий день представляет в самом событии. Совершилось и пророчество Михея, что из дома Евфрафова изыдет Пастырь, Который упасет души Своим жезлом (Мих. 5, 2—4). Валаам предсказал, что воссияет звезда от Иакова и восстанет вождь от Израиля (Числ. 24, 17), и вот, что он предвидел в будущем, то представляет день сей в настоящем. Так, Эта Звезда, столь долго не являвшаяся, наконец, явилась, и Божественное сияние Ее возблистало из человеческого тела. Восток, будущее рождение Которого предвидел Захария, воссиял днесь в Вифлееме, и после того, как просияла в Евфрафе заря Царя Грядущего, Иаков на самом деле увидел блага, о которых молился.     

Ныне родился нам Сын, и справедливо дано Ему имя — Чудный; ибо это — чудо, достойное всякого удивления, что Бог является младенцем... Взыдет, предсказывал пророк, как корень пред ним, корень в земли жаждущей (Ис. 53, 2); Царь, Которого провидела Фамарь в чреслах Иуды и как бы восхитила (Быт. 38, 18—30; Мф. 1, 3), в настоящий день принимает образ, приличнейший сокровенному Божеству. Руфь припала к ногам Вооза в надежде найти в нем врачевство жизни, и в сей исполняется ее надежда, ибо из ее племени родился Тот, силою и манием Которого живет все.     

Восхвалим же Поборника истины, Который, снизшедши к нам, исполнил предсказания пророков и подтвердил их важность. И мы воздадим Тебе, Господи, хвалу, если из сокровищницы Писаний Твоих Ты представишь нам сонм древних праведников, которые желали видеть день Твоего пришествия.      Но кто в состоянии исчислить имена всех праведников, в которых обетование пришествия Сына Божия возбуждало к себе ожидание? И кто мог бы достойно восхвалить родившегося нам истинного Сына, Бога истинного? Ограничусь одною, вместо многих, хвалою, что все, сколько ни было праведников,— все они желали видеть рождение Господа в их время. Так, Адам воздыхал о пришествии Его, зная, что Он есть Господь Херувимов и что Ему Одному принадлежит власть возвратить райского изгнанника под сень древа жизни... Труд многих строителей башни предызображал и предзнаменовал Единого, Который имел прийти свыше и воздвигнуть такое высокое здание, которое обеспечит нам восход на небо. Ковчег, построенный для спасения существ, как образ, представлял собою Господа, созидающего Церковь Свою и тем промышляющего о спасении душ разумных. Фалек, видя землю разделенною на семьдесят языков, в этом образе созерцал пришествие Того, Который разделит землю Своим апостолам по различию языков. Мир, покрытый водами, безмолвием, предвозвещал Господа, имеющего прийти свыше и установить таинство Крещения, которое выше звезд превознесет верующих. Сиф, Энос, Каинан, Энох, будучи названными сынами Божиими, по сему самому сильно желали пришествия Того, по удостоению и благодати Которого могли бы в самом деле, вместе с таким именем, соделаться братиями Сына Божия. Мафусаил прожил почти тысячу лет и все ожидал Сына Божия, Который Один может даровать бессмертие смертным. Самая благодать тайным неким внушением молила за них, чтобы Господь их в то время, когда каждый из них жил, пришел и помог труждающимся. Дух Святый, Который в них обитал, тем самым, что внушал им мысль о молитве, уже молился за них и вместе возвышал их туда, где чрез Того же Духа они зрели как бы, присущим грядущего и ожидаемого ими Спасителя. Итак, души праведников предощущали в Сыне Божием врачевство бессмертия и потому желали, чтобы Он пришел в их время и напоил их сладчайшим питием Своим. Энох, горя желанием к неявляющемуся Сыну Божию и не получая возможности видеть Его на земле, всемерно старался стяжать себе такую веру и праведность, при помощи которых мог бы взойти на небо и там увидеть Его лицом к лицу. Ныне, когда потомки без труда получили то, чего предки при великих усилиях не могли достигнуть,— ужели кто ныне будет обвинять благость Божию в несправедливости? Тем же желанием сгорал Ламех: он ожидал пришествия Того, Кто по Своей благости облегчит его заботы и скорби и утешит его — странника на земле, которую проклял праведный Бог (Быт. 5, 29); но когда увидел образ Сына Божия, напечатленный на своем сыне Ное, получил от видения сего образа утешение, которого не получил от пришествия Господа. Подобное желание родилось и в Ное, как скоро он испытал благость Господа: ибо если образ Сына Божия (ковчег) был причиною спасения существ одушевленных, то как было ему не ожидать Того, пришествие Которого, по вере его, имело быть весьма спасительно для душ разумных? Что другое, кроме этого, мог чувствовать он, когда по самому опыту знал, что ковчег был построен по одному благоволению Господа? И если образ Господа был причиною такого благодеяния, то сколько больших благодеяний он ожидал от явления Его Самого? Авраам духом провидел, что рождение Сына Божия имеет последовать во времена отдаленные, и потому желал, вместо Его Самого, по крайней мере видеть день Его; и видел, и возрадовался (Ин. 8, 56). Подобным желанием горел и Исаак, особенно же тогда, когда увидел, что Им только он сохранен,— и веровал, что если Он одним Своим образом сохранил ему жизнь, то сколько явил бы к нему милостей, если бы, вместо образа, Сам предстал в лице Своем?     

Нынешний день есть день спасения, научающий нас мудрости в слове. Поэтому будем воздерживаться от праздных разговоров, чтобы не показалось, что мы не имеем никакого участия в настоящем дне. Настоящая ночь доставляет мир и тишину вселенной. Эта ночь принадлежит Кроткому, поэтому пусть каждый отложит ярость и суровость; принадлежит смиренному, пусть каждый обуздает свою гордость и смирит свое высокомерие. Ныне воссиял день милости, да не преследует же никто мщением нанесенной ему обиды; настал день радости, да не будет же никто виною печали и скорби для другого. Это — день благоволения, да удержится же всякая лютость; это — день безоблачный и ясный, да обуздается же гнев, возмутитель мира и спокойствия; это — день, в который Бог нисшел к грешникам, да устыдится же праведник превозноситься пред грешником... Это — день, в который туне ниспослан нам дар, которого мы и не просили, поэтому справедливо ли было бы, если бы мы отказали своим братьям, вопиющим к нам и просящим у нас милостыни? Это — день, в который отверзлась дверь неба нашим молитвам; прилично ли было бы, если бы мы затворили дверь просящим у нас прощения обид или облегчения бедствий? Господь природы, не изменив Своего естества, изменил Себя; что же? Неужели нам покажется трудным изменить свою волю, поврежденную грехом? Конечно, плоть наша по собственной своей природе не может быть ни больше, ни меньше, но воля по своему произволу может возрастать до какой угодно меры; для сего-то ныне Само Божество заключилось в человеческую природу, чтобы эта природа устремилась ко всему святому. (Церковная проповедь на двунадесятые праздники. Киев, 1904, стр. 197, 198. Печатается в сокращении.)     

(Минея декабрь. Ч. 2. – М., Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002).