Проповедь Митрополита Антония Сурожского 

К привету, к благословению, к молитвенной охране, которую простирает над нами Патриарх Московский, Глава Русской Церкви нашей, хочу прибавить и свое слово.

Рождество Христово, которое мы сегодня празднуем с такой легкостью сердца, с такой благодарностью и радостью, заслуживает внимания не только нас, людей, но и всей твари, потому что это Рождество Христово, воплощение Слова Божия, принесло нам небывалую, непостижимую, новую весть как о Боге, так и о человеке и обо всей твари.

Бог, во Христе, явился нам небывалым и непостижимым образом. Языческие народы могли себе представить Бога великого, Бога небесного, как бы воплощающего все великое, величественное, дивное, о чем человек может мечтать на земле. Но только Бог мог открыться человеку, каким Он открылся в Рождестве Христовом: Бог стал одним из нас. Но не в славе, а в немощи; беспомощным и обездоленным; уязвимым и как будто побежденным; презренным для всех, кто верит только в силу и в земное величие.

В эту первую ночь, когда Бог стал человеком, когда Самый Живой Бог обитал плотью среди нас на земле, Он приобщился к самой тяжелой человеческой обездоленности. Никто не принял Его Мать под кров свой; все сочли Его чужим, все отослали Его на далекий, бесконечный путь, который простирался перед странниками без крова и без привета. И они пошли – и в эту первую ночь Христос приобщился всем тем, которые из века в век проходят через жизнь и телесно, и духовно отброшенными, презренными, нежеланными, исключенными из человеческого общества. А таких людей в истории человечества – несметное количество. И по сей день – увы! – в больших городах и на просторах земных сколько таких людей, которым некуда пойти, которых никто не ждет, о которых никто не воздыхает, которым никто не готов открыть свой дом, потому что они чужие или потому что страшно приобщиться судьбе людей, обездоленных не только несчастьем, но человеческой злобой: ставших чужими, потому что люди, другие люди из своего сердца и из своей судьбы их исключили.

Одиночество – страшное, жгучее, убийственное одиночество, которое снедает сердца стольких людей, было долей Пречистой Девы Богородицы, Иосифа Обручника и только что родившегося Христа. Он был чужой, никем не желанный, исключенный и выброшенный. Это – начало пути Его; и на этом пути Он приобщился, как я сказал, всем, кто так живет и в нашевремя, чужим среди людей, которые должны быть для них братьями; презренны они, побеждены – подлостью, трусостью и злобой человеческой. Уязвимы они по хрупкости своей, по беззащитности своей. Наше дело, христиан, увидеть в них образ Того Бога, Которого мы благоговейно сегодня чтим, и таких принять, как мы приняли бы теперь Христа, если бы Он явился перед нами обездоленным, уязвимым, беспомощным, презренным, ненавидимым, гонимым...

Вот каким явился перед нами Бог, потому что Он захотел стать одним из нас, чтобы ни один человек на земле не стыдился своего Бога: будто Бог так велик, так далек, что к Нему приступа нет. Он стал одним из нас в нашем унижении и в обездоленности нашей; и Он не постыдился нас, “стал как мы все”, не только по материальной, земной, физической обездоленности, не только по душевной оставленности любовью людской, но потому, что Он сроднился – через Свою любовь, через Свое понимание, через Свое прощение и милосердие, – Он сроднился и с теми, которых другие от себя отталкивали, потому что те были грешниками. Он пришел не праведных, Он пришел грешников возлюбить и взыскать. Он пришел для того, чтобы ни один человек, который потерял к себе самому уважение, не мог подумать, что Бог потерял уважение к нему, что больше Бог в нем не видит кого-то достойного Своей любви. Христос стал Человеком для того, чтобы все мы, все без остатка, включая тех, которые в себя потеряли всякую веру, знали, что Бог верит в нас, верит в нас в нашем падении, верит в нас, когда мы изверились друг во друге и в себе, верит так, что не боится стать одним из нас. Бог в нас верит, Бог стоит стражем нашего человеческого достоинства. Бог – хранитель нашей чести, и ради того, чтобы мы могли в это поверить, это увидеть воочию, наш Бог становится обездоленным, беспомощным Человеком. Только те, которые верят в силу и ни во что иное, только те, которые верят в свою праведность, не найдут пути к Нему, пока не покаются, пока не увидят, что смирение, любовь, жалость, милосердие – закон жизни.

Но во Христе не только явился нам Бог с Его любовью, верой в нас, как страж нашего достоинства, как блюститель нашей правды – Он явил нам величие человека. Если Бог мог сущностно стать Человеком, неужели мы не понимаем, как велик человек? Неужели не понимаем: человек так велик, что Бог может стать Человеком и человек остается собой? И что так велика тварь, которую Бог призвал к бытию, что человек может вместить в себя Бога? И что вещество, наша плоть, наша кровь, кость наша, всё вещество наше способно быть Бого-носным, соединиться с Божеством и остаться собой? И явиться нам в славе, величии, которого мы не видим, но которое видит Бог, ради которого Он нас сотворил и все сотворил?

Всмотримся в этот образ Воплощения: Христос нам явил смирение и любовь Божию, веру Божию во всю тварь, в нас, грешников, падших, и нам явил одновременно, как мы можем быть велики и как глубока, бездонно глубока тварь Господня. Вот с этой верой мы можем жить, можем становиться людьми во всю меру Христова воплощения, и рассматривать мир, в котором мы живем, не только как мертвый материал, а как то, что призвано стать в конце концов как бы видимым одеянием Божества, когда Бог станет всем во всем.

Какая слава, какая радость и надежда! Воспоем с благоговением, любовию и трепетом Рождество Христово; оно для нас жизнь вечная уже на земле, и оно – слава всего тварного в вечности на небеси. Аминь!

И Бог призывает нас помнить это, и призывает нас такими быть не только в нашей христианской среде, но и среди всего окружающего мира: относиться к каждому человеку с такой справедливостью, не судящей и осуждающей, а видящей в каждом человеке всю красоту, которой Бог наделил его и которую мы называем образом Божиим в человеке, преклоняться перед этой красотой, помогать этой красоте воссиять во всей ее славе, рассеивая все злое и темное и, признавая ее в каждом, дать путь этой красоте стать реальностью и победить, восторжествовать.

Он открыл нам также такую любовь, какой прежний мир не знал, а современный мир, так же как и древний мир, так боится: любовь, которая согласна быть уязвимой, беспомощной, изливающейся, истощающей себя, щедрой, жертвенной; любовь, которая дает без меры; любовь, которая дает не только то, что имеет, но самое себя. Вот что Евангелие, вот что Воплощение принесли в мир, и это в мире пребывает. Христос сказал, что свет во тьме светит, и тьма не может объять его, но не может и погасить. И свет этот светит и будет светить, но победит он только, если мы станем его провозвестниками и делателями заповедей о правде и о любви, если мы примем Божие видение о мире и принесем его всему миру – нашу веру, то есть нашу уверенность и надежду, единственную силу, которая может помочь другим начать жить по-новому. Но для того, чтобы начать жить заново, они должны увидеть новизну в нас. Мир зачаточно стал новым через соединение Бога с человеком, когда Слово стало плотью; мы теперь должны стать откровением этой новизны, славой и сиянием Божиими во тьме или сумерках этого мира.

Да даст нам Господь смелость и любовь, великодушие быть Его провозвестниками и свидетелями, и да будет благословение Господне на вас. Того благодатию и человеколюбием, всегда, ныне и присно и во веки веков! Аминь.